«Только враги народа могут быть врагами террора!»
Газета «Хлеб и воля» №1 за 1905 г.
31 января сего года (19 по старому ст.) исполняется 130 лет со дня рождения Бориса Викторовича Савинкова (1879-1925 г.г.). Это был по-своему выдающийся человек, чья жизнь оставила яркий след в истории России первой четверти ХХ века. Красный кавалергард российского террора, так называли руководители царской охранки неустрашимого террориста Бориса Савинкова.
Сама биография Савинкова чрезвычайно интересна. Его жизненная история похлеще любого приключенческого или авантюрного романа. То, что пережил Борис Викторович, хватило бы на десять человеческих судеб. Его жизнь – это произведение Достоевского, игра вокруг смерти. Он пережил смены эпох, ссылку, эмиграцию, тюрьму, два смертных приговора и перешагнул через сотни загубленных им жизней.
Борис Савинков родился в в русской интеллигентной дворянской семье в Харькове. Через несколько месяцев после его рождения, семья переезжает в Варшаву. В столице Польши проходит его детство и учеба в гимназии. Окончив гимназию, Савинков поступает в Петербургский университет – рассадник революционной пропаганды. Там он становится членом подпольного кружка, участвует в студенческих демонстрациях, за что его ссылают в Вологодскую губернию. Оттуда он совершает побег и бежит в Швейцарию. За границей, таких как он – одержимых революцией ждут и ласково принимают. В 1903 году в Женеве он становится членом партии социалистов-революционеров и мало того, участником боевой организации этой партии, которая непосредственно устраивала террористические акты в отношении высших сановников царской империи.
«Конь бледный»
Что же заставило Савинкова идти в террор? На это он отвечает в своей книге «Конь бледный», вышедшей в 1910 году под псевдонимом В. Ропшин. Героиня этой повести спрашивает его: «Зачем это все нужно? (зачем убивать?)» «Я так хочу !», - говорит он. Другому герою он советует, что не надо никого слушать, а делать все, что ты считаешь нужным. «Надо наплевать на весь мир!» - вот его пожелание товарищу и его основное кредо.
Российский терроризм распространялся в то время, когда убийства, самоубийства, сексуальные извращения, опиум, алкоголь были реалиями русского Серебряного века. Это был период культурного и интеллектуального брожения и декадентства, когда многие мечущиеся бунтующие умы под влиянием жажды модного тогда артистического экстаза искали поэзию в смерти. Для растущего числа образованных людей, отвергших не только официальную Православную церковь, но и самые основы веры и духовности вообще, экспериментирование с разными суррогатами стало стилем жизни. В наше время это повторяется в многократном размере.
На Савинкова, как и на многих других, в то время сильное влияние оказало творчество немецкого философа Ницше. Идея сверхчеловека витала в воздухе того времени. Разрешить себе убить по совести – так ставил себе задачи Борис Викторович. Он, как и герои Достоевского переступал ту черту, из-за которой не было возврата. В начале ХХ века наиболее тонкие и восприимчивые люди, каким был Борис Савинков, начали предсказывать неизбежный крах традиционного уклада. Их пессимизм отражал не только предчувствие политического кризиса, но и более глубокое ощущение духовной катастрофы, постигшей страну. Для некоторых, например, для поэта Александра Блока, было очевидно: революционное кровопускание необходимо.
В июле 1904 года в Петербурге эсерами был убит министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве. Непосредственным организатором этого убийства был Борис Савинков, а исполнителем – Егор Сазонов. Плеве был выдающийся политический и государственный деятель, второе лицо в Российской империи. В феврале 1905 года под руководством Савинкова эсер Иван Каляев бросил бомбу в карету великого князя Сергея Александровича бывшего губернатора Москвы, родного дяди Николая II. В течение полгода убиты два столпа Российской империи. Их нет в живых. Первой русской революции открыт зеленый свет. Те – внешние враги царской империи, которые финансировали теракты, хорошо знали, что пока эти двое живы, ни о какой революции в России мечтать не приходится.
Итак, организатор этих громких убийств – Борис Савинков, за спиной которого тихо маячил Евно Азеф – агент царской охранки и его руководитель по террору, становится известный всему миру. Он достиг той славы, о которой мечтал. Он член ЦК партии социалистов-революционеров, но он все равно сам по себе и на все происходящее вокруг смотрит со стороны.
Побег от смерти
В 1906 году его арестовывают, и военно-полевой суд приговаривает к смертной казни через повешение. Он сидит в Севастопольской тюрьме и ждет казни. Вот как он описал свое состояние в тот момент: «Помню, я сидел в тюрьме и ждал казни. Днем я лежал на железной койке и читал прошлогоднюю Ниву. … Как-то не верилось в смерть. Было какое-то странное равнодушие. Не хотелось жить, но и умирать не хотелось. Не тревожил вопрос, как прожита жизнь; не рождалось сомнение, что там, - за темною гранью. А вот помню: меня занимало, режет ли веревка, больно ли задыхаться. И часто вечером, после поверки, когда на дворе затихал барабан, я пристально смотрел на желтый огонь моей лампы, стоявшей за покрытом хлебными крошками тюремном столе. Я спрашивал себя: нет ли страха в душе? И отвечал себе: нет. Потому что мне было – все равно. А потом я бежал».
Русский писатель Серебряного века Дмитрий Мережковский, находясь под впечатлением книги Савинкова «Конь бледный» тогда заметил: «У кого не было веревки на шее, тот не написал бы так.»
Савинков бежит из Севастопольской тюрьмы и прячется за границей. Он только что, как и Достоевский, пережил смертную казнь. В 1909 году его ожидает новое потрясение. Он узнает о предательстве своего руководителя боевой организации Азефа. Азеф – агент-провокатор царской охранки – был с ним много лет вместе. И вот перед Савинковым раскрылась бездна его революционной деятельности. Он по-новому смотрит на жизнь, приходит разочарование того, ради чего он столько лет занимался террором. Следует отметить, что разоблачение Азефа нанесло сокрушительный удар по всему революционному движению. Они, революционеры, были тогда просто парализованы.
Борец с большевизмом
В годы первой мировой войны Савинков, в отличие от большевиков, стоит за победу русского оружия. В феврале 1917 года он прибывает в Россию и становится военным комиссаром Временного правительства, но в августе 1917 года из-за несогласия Керенского принять условия генерала Корнилова по армии и наведению порядка в столице, уходит из правительства, а потом и из партии эсеров. Савинков видит, какое чудовище в образе большевиков надвигается на страну. С этого момента он начинает непримиримую войну с большевизмом.
В 1918 году он создает «Союз защиты Родины и Свободы», основной костяк которого составляли бывшие офицеры царской армии. Им организовываются кровавые мятежи в Ярославле и Рыбинске. В 1920 году Савинков находится в Польше, где тесно контактирует с военизированными отрядами Булак-Балаховича, осуществлявшими нападения на части Красной Армии. Под давлением Москвы польские власти выпроваживают Савинкова со своей территории. Он перебирается в Париж, где продолжает вести борьбу с большевиками. Даже там он был настолько опасен для большевиков, что в августе 1924 года чекисты вынуждены были пойти на провокацию, озаглавленную «Синдикат-2», в результате которой Савинков был ими схвачен при переходе советской границы.
Состоявшийся скорый суд над Савинковым приговорил его к смертной казне. Далее, по официальным данным, Савинков напишет покаянное письмо, в котором признает советскую власть и обратиться ко всем русским, находящимся в эмиграции не вести с ней борьбу. Смертную казнь ему заменят 10 годами заключения.
Возмездие
7 мая 1925 года по официальной версии он покончил жизнь самоубийством, выбросившись во время прогулки в пролет между этажами. Но все эти официальные версии, исходя из самой личности Савинкова, вызывают сомнения. Большевики не могли оставить в живых человека, который никого и ничего не боялся, но самое главное, очень много знал. Он прекрасно был осведомлен о подноготной многих верных ленинцев и естественно был обречен.
Сейчас факт умышленного убийства Савинкова на Лубянке, закамуфлированного как самостоятельный уход из жизни, доказан многими свидетельствами. В конце 30-х годов бывший чекист Артур Шрюбель, умиравший в сталинском лагере, рассказывал перед смертью товарищам по несчастью политзэкам о том, как он лично с еще тремя сотрудниками ГПУ бросал упиравшегося Савинкова в тот самый злополучный лестничный пролет Лубянской следственной тюрьмы. Наверное, в тот момент вспомнил Савинков евангельскую притчу «Какое мерою отмеришь, такое мерою отмеряться и тебе».
Существуют множество свидетельств, что Борис Викторович ежедневно читал по нескольку страниц из творчества Достоевского. Я думаю, его любимыми произведениями были «Записки из подполья», «Бесы», «Преступление и наказание» и, конечно, «Братья Карамазовы». Он так же, как и герой Достоевского, не мог принять мир, основанный на «слезинке ребенка».
Многие исторические личности переживали различные оценки своей деятельности. Одних в одно время ругали, в другое – хвалили. Савинкову в этом отношении не повезло. Ни тогда, ни сейчас, он не является положительным героем.
Рассматривая биографию Савинкова, невольно сравниваешь его с сегодняшними террористами. В наше торгашеское время, когда все продается и все покупается, террор сам по себе носит безнравственный характер и направлен на совершенно неповинных людей. Отряд профессиональных убийц сегодня многочислен, но эти убийцы «работают» только за деньги и им все равно кого убивать. Савинков же и его сподвижники по террору были идейными бойцами. Они шли в террор только по зову своего сердца, заранее обрекая себя на смерть, и никакие деньги тогда не играли никакой роли. Да и сам террор имел конкретный и направленный характер. Неслучайно в первые годы советской власти большевики устроили суд над партией эсеров, а потом уничтожали их как бешеных собак. Вывелся их генофонд.
Хотя в нынешней обстановке, когда в стране проводится политика в угоду олигархов и зажравшихся чиновников-миллионеров, непрестанно везде и все ворующих, хамоватых торгашей, безнаказанно творящих беззакония и на которых нет никакой управы, когда отсутствует какая-либо справедливость и впереди ничего не светит, вполне возможно, что тень Бориса Савинкова может появиться над Россией для справедливого возмездия над теми, кто украл будущее у нашей молодежи, кто издевается над народом и унижает его.
Николай Паншев
Газета "ИСТОКИ" №2 (2009)
